СТАНИСЛАВ МОРОЗОВ:-"НЕ ЧИТАЮ НИЧЕГО ИЗ ТОГО, ЧТО ПИШУТ В СОЦСЕТЯХ"

Станислав Морозов на тренерском мостике лишь второй год, но за столь короткое время выиграл со своими учениками, Татьяной Волосожар и Максимом Траньковым, чемпионат Европы и два “серебра” на чемпионате мира по фигурному катанию……Во время мирового первенства в Ницце Станислав Морозов рассказал корреспонденту “СПОРТглавреда” о том, с каким волнением были связаны его первые шаги на тренерском поприще, о юных учениках, об условиях тренировок в Москве и о том, каким должен быть идеальный тренер.

Человеку вливаться в чужое общество зачастую нелегко. Но у вас этот процесс, похоже, прошёл безболезненно?

На сто процентов положительно. Не было никаких “но”, лишь один позитив. В России нам сразу предложили фантастические условия. У нас отдельная школа для парного катания. Только иногда по вечерам там играют в хоккей. Но это не профессиональные команды, а люди, которые катаются для себя. Днём бывает женский хоккей. Остальное время на льду находятся только спортивные пары.

Кто определяет правила игры в вашей большой команде?

У нас каждый занимается своим делом. Я всё время на льду на коньках, слежу за процессом тренировки, за техникой. Нина Михайловна расписывает нагрузку, прокаты и занимается всей организацией.

Если у вас явного лидера нет, то, может, скажете, кто правит баллом в парном мировом фигурном катании?

Даже не знаю, что ответить. Что значит “правит”?.. Если считать, что немцы Алёна Савченко и Робин Шолковы четырёхкратные чемпионы мира, то можно сказать, что они.

Когда ехали на чемпионат мира, настраивались главным образом на борьбу именно с ними?

Мы никого не сбрасывали со счетов. Те же китайцы Цинь Пан и Цзян Тунь - серебряные призёры Олимпийских игр, о них ни в коем случае нельзя было забывать.

После неудачи Татьяны и Максима в короткой программе на чемпионате было очень много негативных отзывов в социальных сетях. Такого болельщика можно воспитать, объяснить ему, что от ошибок никто не застрахован?

Главное, не обращать внимания на людей, которые всё это пишут. Говорить – не мешки таскать. Вы придите и покатайтесь, а уже потом ругайте. Я вообще не читаю ничего из того, что пишут в социальных сетях. Ребята вроде бы тоже редко это делают. Если начать обращать внимание на все высказывания, то можно закончить с фигурным катанием. Когда только появилась пара Татьяны и Максима, их очень хорошо восприняли. Интерес не теряется и сейчас. Их часто приглашают в шоу, и это лишнее тому доказательство.

Когда вы катались с Татьяной, вам приходилось бороться не только с соперниками, но и с федерациями, судьями… Сейчас этой проблемы у вашей главной пары не существует?

Они борются только с соперниками. Сейчас мы занимаемся только своим делом, работаем и больше никуда не вмешиваемся. Это, безусловно, огромный плюс.

Когда ученики достигают такого высокого уровня, как Татьяна и Максим, тренер в значительной степени превращается в консультанта?

У нас все понемногу вливают свои идеи, а потом мы всё это собираем в единое целое. В нашей команде очень креативный Максим, он часто предлагает что-то новое. Подъём в третьей поддержке произвольной программы придумал как раз он.

Помимо Волосожар и Транькова у вас есть ещё пары?

В нашей группе где-то 16 пар, но у меня только две. Они ещё совсем молодые и почти нигде не выступали.

А вам интереснее работать с состоявшимися фигуристами или лепить что-то новое?

Лепить интереснее. Если взять Таню с Максимом, то их уже слепили и мне только остаётся следить за процессом. А с детьми по-другому. Я постоянно хожу за ними на коньках, делаю какие-то замечания. В одной паре у меня два парника. Они уже обученные, но вместе катаются недавно. А в другую пару я поставил двух одиночников. Сначала боялся, это ведь сложнее. Но мы работаем потихонечку. К тому же ребята думающие, очень неплохо катят. Сейчас как раз очень ценится, когда фигуристы катят.

Ещё ценится, когда пара танцует…

Да, и поэтому я уже связался в Москве с хореографом. В среду у них было первое занятие. Ребята мне позвонили, сказали, что всё очень понравилось. Сейчас как раз межсезонье, так что можно будет ещё больше над этим поработать.

Татьяне с Максимом программы ставит Николай Морозов. А кто придумывает их для ваших маленьких учеников?

Алла Викторовна Капранова. Она уже в возрасте, но такая реактивная, бегает, как Карлсон. Она очень энергичная женщина.

А самостоятельно поставить программу вам не хочется?

Моё мнение, что каждый человек должен заниматься своим делом. Я занимаюсь техникой, потому что понимаю в ней. Николай Морозов ставит программы, потому что он в этом разбирается от “А” до “Я”. Конечно, если нужно придумать какой-то переход или мне придёт в голову какая-то идея, я об этом скажу. Мы согласовываем все варианты и учим то, что напридумывали.

Когда вы с Татьяной тренировались у Инго Штойера, в Украине ходили слухи о том, что он вас готовит в свои помощники. Так ли было на самом деле?

Инго хотел, чтобы Таня осталась. На роль партнёра рассматривались разные кандидатуры, но я подумал, что Максим Траньков будет наилучшим вариантом. Я предложил Тане больше опираться на моё мнение, и получилось вроде бы неплохо.

Вы работали под руководством Галины Кухар и Инго Штойера. Сейчас сотрудничаете с Ниной Мозер. Что взяли себе от каждого из этих тренеров?

С Галиной Владиславовной мы работали вместе с 1996 года, когда я ещё катался с Еленой Белоусовской. Мы с ней очень сильно сроднились, много “съели” и пережили вместе, как хорошего, так и плохого. Она мне как вторая мама.

У Инго Штойера главное, пожалуй, дисциплина. А ещё то, насколько он профессионально работает. Этого у него не отнять. Инго – идеальный вариант тренера, на мой взгляд. Он сам и программы ставит, и музыку компонует, и проводит все тренировки. Он делает абсолютно всё, он настоящий универсал.

С Ниной Михайловной работаем вместе только второй год. Пока притираемся друг к другу. Она на высоком уровне делает всё, что касается подготовки пары к турниру. Тому, как она распределяет нагрузку и занимается организацией, у неё можно учиться.

А как работать под пристальным взглядом Татьяны Анатольевны Тарасовой?

Она иногда вносит коррективы и делает замечания, советует что-нибудь, что положительно сказывается на программе или катании. Это и неудивительно, она ведь сколько лет в фигурном катании! Но с Татьяной Анатольевной мы тесно никогда не работали.

Иногда даже великий тренер начинает топтаться на месте. Как сделать так, чтобы пока не придут новые идеи, зрителю хотя бы не было скучно?

У нас пока такой проблемы не возникает, поэтому даже не знаю, что ответить. Мы всё время что-то ищем. В этом году Николай Морозов поставил нам две замечательные программы. Короткая – это вообще что-то новое. Произвольная, само собой, прекрасна. Ещё не слышал ни одного отрицательного мнения о ней.

Сколько раз за сезон вы меняли аранжировку к музыке в короткой программе?

Всего три. К чемпионату мира наконец-то нашли наилучший вариант. Намного чаще мы меняли элементы. На каждом старте у нас были новые переходы, подъёмы. Так получилось, что в этом сезоне мы на все турниры приезжали с чем-то разным.

Поддерживаете мнение о том, что хороший тренер обязан жить не только в фигурном катании, но и в искусстве? Следить за всеми культурными тенденциями, музыкой, кино?

Это больше касается постановщиков. Вот Николай Морозов, по-моему, в курсе всего, что происходит. Мне больше интересны технические вопросы. В них я копаюсь очень глубоко, вплоть до того, что слежу, как едут фигуристы, насколько у них завёрнут или натянут носок. Хочу, чтобы всё было идеально. Нужно, чтобы пара ехала не как два человека, а как одно целое. Воплотить это в жизнь во многом помогает Алла Викторовна. Перед ледовой тренировкой она всегда ходит со спортсменами в зал и на разминке под музыку отрабатывает одну или обе программы на полу. Она очень многое добавляет.

Стас, ещё когда вы катались, то производили на льду впечатление очень серьёзного и даже немного злого человека, но за пределами льда оказывалось, что вы веселы и открыты. Станислав Морозов-тренер стал строже в жизни или остался таким, как был до этого?

Нет, я не изменился. Такое впечатление создаётся из-за волнения. Работа тренера – это совсем другое. Когда ты стоишь за бортом, ты ведь вообще ничего не можешь сделать. Иногда смотришь и думаешь: “Я бы сейчас…” А сам стоишь с другой стороны. Это такие нервы! Сейчас уже спокойнее, но в прошлом году, когда у Тани с Максимом только начались первые старты в России, я думал, что упаду в обморок. Это такое волнение! Руки-ноги потеют, бросает в холод, мотор стучит…

Как вы можете оценить будущее украинского фигурного катания с позиции тренера?

Как это ни прискорбно, но с таким подходом будущего нет. По крайней мере, на данный момент. О чём можно говорить, если на катке даже нет зала. Летом фигуристы хоть могут выйти на улицу, а где им разминаться зимой? Пока всё выглядит очень бесперспективно.

Если бы украинские пары попросились к вам, взяли бы?

Почему бы и нет, если нам разрешено это делать и если ребята перспективные. Но работать с балластом и бесцельно тратить энергию мне бы не хотелось.
http://sport.glavred.info/article/2012/04/01/182820-7